14 июля отмечается национальный праздник Франции – День взятия Бастилии.
12 июля 1789 г. Камиль Демулен произнес в Пале-Рояле речь. И 14 июля 1789 года вооружённый народ окружает Бастилию. Гарнизон крепости во главе с комендантом маркизом де Лонэ пытается обороняться. Но силы неравны, помощи ждать неоткуда. Комендант пытается взорвать Бастилию, но был остановлен своими подчинёнными. На совете гарнизоном Бастилии было принято решение сдать крепость.
Жан Пьер Уэль. «Взятие Бастилии»
На следующий день было принято решение разрушить Бастилию, и сразу же начались работы, которые продолжались около года. Пьер-Франсуа Паллой установил табличку с надписью Ici l'on danse, ah ça ira, ah ça ira! («Здесь танцуют и всё будет хорошо»). Маркиз Лафайет отослал один ключ от Бастилии Джорджу Вашингтону. Из большей части каменных блоков Бастилии был построен мост Конкорд. А битый камень пошел на сувениры: из него, в частности, делали миниатюрные изображения крепости.
И ведь никто не говорил в 1789-м, что, дескать, разрушаем «памятник архитектуры» ... А Бастилия им, вне всякого сомнения, была.
Бастилия, в начале XIV века, это одна из многочисленных башен, составлявших оборонительные укрепления Парижа. При Шарле V Мудром Бастилия начинает достраиваться, и к 1380 году приобрела вид, который, в общих чертах, сохранился до момента её разрушения в 1789 году. Бастилию, которую ещё называли «благочестивым Святым Антонием, королевским замком», причисляли к лучшим зданиям Парижа.
Но Бастилия была знаменита не своими архитектурными красотами, а тем, что она являлась государственной тюрьмой. Первым узником Бастилии стал, по иронии судьбы, её зодчий Гуго Обрио, обвинённый в оскорблении «чувств верующих».
Через камеры Бастилии прошло много известных людей своего времени: Вольтер, граф Калиостро, Бомарше и др. В Бастилию была заключена даже книга – Французская Энциклопедия. Обычно, заключение в Бастилию производилось без суда и следствия, на основании приказа короля. В глазах народа, Бастилия стала символом произвола абсолютизма, ненависть народа к Бастилии достигла к 1789 году своего пика.
Великая Французская революция, а также события, происходившие за 140 лет до этого в Англии и Шотландии, когда был казнён король Чарльз I, пытавшийся увеличить свою власть, показали, что монархи – это не священные неприкосновенные персоны, а они тоже несут ответственность перед своими подданными, в том числе и уголовную. Французский король Людовик XVI, в общем-то неплохой малый, он даже поддержал Великую Французскую революцию на первом её этапе. Но чуть позже он попал под террор революционной гильотины.
И теперь европейские монархи, члены их семей обычные граждане. Они, как и обычные граждане, стоят в автомобильных пробках, их, как и обычных граждан, могут привлечь к административной и уголовной ответственности.
А что же в России?
В начале романа Виктора Гюго «Человек, который смеётся» есть такая фраза: «Именно в Англии надо изучать феодальное право, подобно тому как королевскую власть надо изучать во Франции». Про Россию он даже и не упомянул, хотя был знаком с ней. И это понятно: политическое устройство России в корне отличается от политического устройства любой западноевропейской страны. Ибо в политическом устройстве западноевропейских стран поставлено во главу угла Право (ага, «тяжелое» наследие Западного Рима), а в России – монаршая воля.
Россия - уникальная страна. Вней взгляды западного роялиста и консерватора, такого как Астольд де Кюстин, считаются ультралиберальными.
Для того, чтобы ликвидировать орден тамплиеров, королю Франции Филиппу IV потребовались длительные следственные действия и судебный процесс, а для того, чтобы ликвидировать «еретиков»-жидовствующих, хватило монаршей воли московского князя Ивана III. Для того, чтобы устранить от престола дочь короля Франции Людовика X Сварливого Жанну потребовалось кропотливое копание юристов в древних правовых нормах, а для того, чтобы устранить от престола Иоанна VI Антоновича хватило «дщери Петровой» и офицеров Преображенского полка.
«Два Рима пали, третий стоит, четвёртому не бывать», – писал старец Филофей московскому князю Василию III. В корне был неправ этот старец. После того, как первый Рим перестал быть центром светской власти, он трансформировался в духовный центр, коим он является и поныне. Второй, Константинополь, после того, как он был завоёван Мехмедом II, стал центром исламского мира, мусульманским Римом, а в титулах османских султанов присутствовало Kayser-i-Rûm (кесарь Рима). Мусульманский Рим окончательно пал в 1922 году, когда парламент новой Турции лишил Мехмеда V титула «калиф правоверных». Появились и «четвёртый Рим» - «город на семи холмах» Вашингтон, и «пятый Рим» - «город на семи холмах» Брюссель.
А «третий»? Если быть точным, то Москву более правильно именовать не «третьим Римом», а «вторым Сараем». Московский улус стал первым на осколках Золотой Орды. Это стало отчетливо видно при Иоанне IV Грозном. Иоанн возвел на московский престол, а вскоре и снял с него царевича-чингизида Симеона Бекбулатовича, подчинил ряд земель – осколков Золотой Орды. Правда, проиграл на Западе.
Пётр I придал московскому ордынству внешний европейский лоск, перенёс «второй Сарай» из Москвы в Санкт-Петербург. Но ордынство так и осталось ордынством: в России, как в восточной деспотии, многое зависело от монаршьего произвола, а не от Закона.
Отличительная особенность России – это грабли, а, точнее сказать, способность многократно наступать на одни и те же. В 1917-м ликвидировали привилегии дворян. Но выскочки-комиссары-шариковы привилегии получили. СССР впитал в себя худшее, что было в Российской империи. И даже крепостное право, которое отменено то было только в начале 60-х годов XX века. В 1991 году ликвидировали привилегии «красных комиссаров». Но через небольшой промежуток времени, взявшие власть КГБшники-«озеровцы» вернули себе привилегии, да такие, которые «красным комиссарам» и не снились. Если «красные комиссары» имели всё, но по меркам совецким, то КГБшники-«озеровцы» имеют всё, но уже по лучшим Западным меркам. Грабли можно сделать одним из государственных символов России.
И пока мы прекратим наступать на эти ордынские имперские советские грабли – не видать нам Праздника Свободы.
Необходимо разрушить Бастилию в головах! А это сделать гораздо трудней, чем снести здание из камня.
12 июля 1789 г. Камиль Демулен произнес в Пале-Рояле речь. И 14 июля 1789 года вооружённый народ окружает Бастилию. Гарнизон крепости во главе с комендантом маркизом де Лонэ пытается обороняться. Но силы неравны, помощи ждать неоткуда. Комендант пытается взорвать Бастилию, но был остановлен своими подчинёнными. На совете гарнизоном Бастилии было принято решение сдать крепость.
Жан Пьер Уэль. «Взятие Бастилии»
На следующий день было принято решение разрушить Бастилию, и сразу же начались работы, которые продолжались около года. Пьер-Франсуа Паллой установил табличку с надписью Ici l'on danse, ah ça ira, ah ça ira! («Здесь танцуют и всё будет хорошо»). Маркиз Лафайет отослал один ключ от Бастилии Джорджу Вашингтону. Из большей части каменных блоков Бастилии был построен мост Конкорд. А битый камень пошел на сувениры: из него, в частности, делали миниатюрные изображения крепости.
И ведь никто не говорил в 1789-м, что, дескать, разрушаем «памятник архитектуры» ... А Бастилия им, вне всякого сомнения, была.
Бастилия, в начале XIV века, это одна из многочисленных башен, составлявших оборонительные укрепления Парижа. При Шарле V Мудром Бастилия начинает достраиваться, и к 1380 году приобрела вид, который, в общих чертах, сохранился до момента её разрушения в 1789 году. Бастилию, которую ещё называли «благочестивым Святым Антонием, королевским замком», причисляли к лучшим зданиям Парижа.
Но Бастилия была знаменита не своими архитектурными красотами, а тем, что она являлась государственной тюрьмой. Первым узником Бастилии стал, по иронии судьбы, её зодчий Гуго Обрио, обвинённый в оскорблении «чувств верующих».
Через камеры Бастилии прошло много известных людей своего времени: Вольтер, граф Калиостро, Бомарше и др. В Бастилию была заключена даже книга – Французская Энциклопедия. Обычно, заключение в Бастилию производилось без суда и следствия, на основании приказа короля. В глазах народа, Бастилия стала символом произвола абсолютизма, ненависть народа к Бастилии достигла к 1789 году своего пика.
Великая Французская революция, а также события, происходившие за 140 лет до этого в Англии и Шотландии, когда был казнён король Чарльз I, пытавшийся увеличить свою власть, показали, что монархи – это не священные неприкосновенные персоны, а они тоже несут ответственность перед своими подданными, в том числе и уголовную. Французский король Людовик XVI, в общем-то неплохой малый, он даже поддержал Великую Французскую революцию на первом её этапе. Но чуть позже он попал под террор революционной гильотины.
И теперь европейские монархи, члены их семей обычные граждане. Они, как и обычные граждане, стоят в автомобильных пробках, их, как и обычных граждан, могут привлечь к административной и уголовной ответственности.
А что же в России?
В начале романа Виктора Гюго «Человек, который смеётся» есть такая фраза: «Именно в Англии надо изучать феодальное право, подобно тому как королевскую власть надо изучать во Франции». Про Россию он даже и не упомянул, хотя был знаком с ней. И это понятно: политическое устройство России в корне отличается от политического устройства любой западноевропейской страны. Ибо в политическом устройстве западноевропейских стран поставлено во главу угла Право (ага, «тяжелое» наследие Западного Рима), а в России – монаршая воля.
Россия - уникальная страна. Вней взгляды западного роялиста и консерватора, такого как Астольд де Кюстин, считаются ультралиберальными.
Для того, чтобы ликвидировать орден тамплиеров, королю Франции Филиппу IV потребовались длительные следственные действия и судебный процесс, а для того, чтобы ликвидировать «еретиков»-жидовствующих, хватило монаршей воли московского князя Ивана III. Для того, чтобы устранить от престола дочь короля Франции Людовика X Сварливого Жанну потребовалось кропотливое копание юристов в древних правовых нормах, а для того, чтобы устранить от престола Иоанна VI Антоновича хватило «дщери Петровой» и офицеров Преображенского полка.
«Два Рима пали, третий стоит, четвёртому не бывать», – писал старец Филофей московскому князю Василию III. В корне был неправ этот старец. После того, как первый Рим перестал быть центром светской власти, он трансформировался в духовный центр, коим он является и поныне. Второй, Константинополь, после того, как он был завоёван Мехмедом II, стал центром исламского мира, мусульманским Римом, а в титулах османских султанов присутствовало Kayser-i-Rûm (кесарь Рима). Мусульманский Рим окончательно пал в 1922 году, когда парламент новой Турции лишил Мехмеда V титула «калиф правоверных». Появились и «четвёртый Рим» - «город на семи холмах» Вашингтон, и «пятый Рим» - «город на семи холмах» Брюссель.
А «третий»? Если быть точным, то Москву более правильно именовать не «третьим Римом», а «вторым Сараем». Московский улус стал первым на осколках Золотой Орды. Это стало отчетливо видно при Иоанне IV Грозном. Иоанн возвел на московский престол, а вскоре и снял с него царевича-чингизида Симеона Бекбулатовича, подчинил ряд земель – осколков Золотой Орды. Правда, проиграл на Западе.
Пётр I придал московскому ордынству внешний европейский лоск, перенёс «второй Сарай» из Москвы в Санкт-Петербург. Но ордынство так и осталось ордынством: в России, как в восточной деспотии, многое зависело от монаршьего произвола, а не от Закона.
Отличительная особенность России – это грабли, а, точнее сказать, способность многократно наступать на одни и те же. В 1917-м ликвидировали привилегии дворян. Но выскочки-комиссары-шариковы привилегии получили. СССР впитал в себя худшее, что было в Российской империи. И даже крепостное право, которое отменено то было только в начале 60-х годов XX века. В 1991 году ликвидировали привилегии «красных комиссаров». Но через небольшой промежуток времени, взявшие власть КГБшники-«озеровцы» вернули себе привилегии, да такие, которые «красным комиссарам» и не снились. Если «красные комиссары» имели всё, но по меркам совецким, то КГБшники-«озеровцы» имеют всё, но уже по лучшим Западным меркам. Грабли можно сделать одним из государственных символов России.
И пока мы прекратим наступать на эти ордынские имперские советские грабли – не видать нам Праздника Свободы.
Необходимо разрушить Бастилию в головах! А это сделать гораздо трудней, чем снести здание из камня.
Оригинал записи на stafford-k.livejournal.com.
