«Калашников не оружейник. Это подставное лицо, вытянутое за уши»

De mortuis - veritas (О мертвых - правду)

27 декабря 2013 г., под залпы АК-47, на федеральном военно-мемориальном кладбище был похоронен член КПSS с 1952 г., член «Единой России» с 2001 г. Михаил Тимофеевич Калашников, скончавшийся 23 декабря 2013 г. в Ижевске в возрасте 94 лет, человек, именем которого названо, пожалуй, самое известное и популярное стрелковое оружие в мире.

Мог ли Миша Калашников, «алтайский самородок» с 7-ю классами образования, в действительности быть конструктором знаменитого на весь мир автомата, обойдя именитых конструкторов-оружейников (в том числе и Гуго Шмайсера)? Ну это вряд ли...


Штурмовая винтовка StG 44, Третий Рейх, 1944

Александр МЕЛЕНБЕРГ
ОРУЖЕЙНЫЙ ШОЛОХОВ
Иногда я развлекаюсь следующим образом. Показываю знакомым снимок автомата здесь размещенного и вопрошаю: что это? Знакомые смотрят на меня с недоверием, но все же отвечают: автомат Калашникова (на первое место в хит-параде ответов я бы поставил фразу культуртрегера «Новой» Кати Васениной: «Вы хотите, чтобы я сказала, что это автомат Калашникова?»).

Немного оружейной истории
Автомат в современном виде есть порождение Второй мировой войны и в частности ее Восточного фронта. Опыт первых же лет русской кампании ясно показал, что дальность действительного огня в бою колеблется от 50 до 200 метров. В то время как применяемые обеими сторонами пистолеты-пулеметы эффективны на более коротких дистанциях, а автоматические винтовки на более длинных.

Потребовалась принципиально иная стрелковая система, под другой, так называемый промежуточный патрон (меньше винтовочного, но больше пистолетного). Уже к началу войны в Германии разработали подобный 7,92-мм патрон. Вслед за тем выдающийся немецкий конструктор Хуго Шмайссер создал опытный образец нового оружия Mkb-42 (Maschinenkarabiner). Проведенные на Восточном фронте испытания подтвердили его высокие боевые качества. В 1943 г. новая система под измененным названием МР-43 (Maschinenpistole) была запущена в мелкосерийное производство (1200 штук в месяц). Высшее руководство Германии не рискнуло на глобальное перевооружение вермахта в условиях крайне напряженной войны. Новым оружием были оснащены танковые части и полевые войска СС.

И лишь в середине 1944 года, когда у нацистов уже не оставалось выбора, усовершенствованный вариант системы Шмайссера был запущен в массовое производство под наименованием StG-44 (Sturmgewehr, штурмовая винтовка). Но было «поздно пить боржоми», объявленная «чудо-оружием» StG-44 уже не могла оказать существенного влияния на ход боевых действий.

Зато этим простым в обращении, удобным и эффективным оружием охотно пользовались советские солдаты. Ветераны 11-й армии, к примеру, вспоминали, как при штурме Кенигсберга, оставив в тылу родимые ППШ и ППС, действовали исключительно трофейными StG.

Хуго Шмайссер, таким образом, создал совершенно новый класс стрелкового оружия – штурмовую винтовку. За которой, как оказалось, будущее. И теперь уже весь мир поклоняется американской М-16, израильскому «Галилу» и, естественно, автомату Калашникова. Который является самой, что ни на есть «правильной» штурмовой винтовкой.

StG и АК
Потому, что пребывает в качестве незаконнорожденного дитя Хуго Шмайссера. И спец, и не спец, взглянув на оба автомата (и в собранном, и в разобранном виде) признают, что это два практически идентичных ствола.

Затворная рама с газовым поршнем, возвратная пружина, спусковой механизм – один к одному. Автоматика обеих систем работает по принципу отвода пороховых газов из канала ствола, воздействующих на поршень. Газоотводное отверстие там и там расположено вверху. Прицел и мушка размещены идентично. Одинакова секторная форма магазина.

Единственное серьезное отличие «калаша» от «штурмгевера» в запирании канала ствола. У StG-44 оно осуществляется перекосом затвора, а у его клона АК-47 поворотом затвора.

Известна точная дата начала этого клонирования – 15 июля 1943 года. В этот день на техсовете Наркомата вооружения собравшимся специалистам-оружейникам был продемонстрирован только что захваченный под Курском трофейный МР-43 и патрон к нему. Следом поставлена задача: в кратчайшие сроки создать подобный отечественный комплекс.

В декабре 1943 г. прошли испытания советского промежуточного патрона по баллистике полностью соответствующего немецкому. С января следующего года разработка нового образца оружия была поручена наиболее талантливому советскому конструктору тех лет Алексею Судаеву, только что запустившему в серию свой ППС.

В мае и августе 1944 г. он последовательно представил два образца оружия, по большей части механически скопировав систему Шмайссера. Вслед за тем была изготовлена серия автоматов Судаева (АС-44). В июне-июле 1945 г. их направили в войска для полигонных испытаний. Результаты оказались удручающими: хотя по кучности стрельбы автомат более или менее соответствовал техзаданию, но как сказано в отзыве, «был тяжелым и небезотказным».

Однако к тому времени Советский Союз обрел статус победителя, которого не судят, и в трофейном смысле хорошо этим статусом попользовался. 3 апреля 1945 г. американские войска заняли небольшой городок Зуль в Тюрингии. Здесь располагалась фирма Хуго Шмайссера и все в целом производство штурмгеверов. Невероятно, но американские оружейные эксперты не проявили особого интереса к разработкам Шмайссера.

На вооружении армии США с 1936 г. стояла, в общем, неплохая автоматическая винтовка М-1 конструкции Джона Гаранда. Американцы довольно долгое время скептически относились к концепции штурмовой винтовки. И лишь война во Вьетнаме, когда вооруженные как раз штурмгеверами АК-47 вьетконговцы создали рейнджерам большие проблемы, изменила их отношение. Что способствовало быстрому (начиная с 1962г.) перевооружению американской армии знаменитыми М-16 конструктора Юджина Стоунера.

Вот и тогда весной 45-го американцы арестовали Хуго Шмайссера, но убедившись, что он не нацистский преступник, отпустили с миром. Затем Тюрингия отошла в советскую зону оккупации. Фирма Шмайссера в это время начинала налаживать гражданское производство. В августе 1945 г. «по просьбе» советских властей на фирме были собраны и отправлены в СССР 50 штук Stg-44. Одновременно с ними вывезено 10 785 листов технических чертежей образцов этого оружия.

И в том же августе Наркомат вооружения объявил конкурс на создание новой системы оружия, по сути дела – штурмовой винтовки. К нему были подключены 15 конструкторов-оружейников (в том числе Михаил Калашников). Некоторое преимущество по-прежнему имел Алексей Судаев. Он был одним из немногих среди этих конструкторов, кто имел высшее образование (учился в Горьковском индустриальном институте и Артиллерийской академии). И уж точно единственным, кто отлично владел немецким языком.

Называться бы отечественному автомату АС, да не судьба… Тяжелая болезнь внезапно приковала Судаева к кровати. Так что он не участвовал в испытании конкурсных образцов, проводившемся в мае-июне 1946 г. на Научно-исследовательском полигоне стратегического вооружения, больше известном как Щуровский полигон (в Раменском районе Московской области). Вскоре, 17 августа 1946 г., Алексей Иванович Судаев скончался.

Результаты полигонных испытаний также не радовали начальство. «В кратчайшие сроки» создать автомат не удавалось. Ну, не давалось коварное изделие Шмайссера советским левшам и все тут!

Тогда начальство, над которым было вышестоящее начальство, которого оно очень боялось, ибо все работы по созданию новых типов оружия контролировал лично Хозяин, пошло другим путем. В октябре 1946 в восточногерманский городок Зуль прибыли люди в погонах с синим кантом и сказали 62-летнему Хуго Шмайссеру, что-то вроде «собирайся старик, поедешь с нами». Точно такие же предложения, от которых невозможно отказаться, последовали другим сотрудникам его фирмы. Им корректно разрешили взять с собой семьи и что пожелают из имущества. Станки и оборудование бывшей фирмы были также демонтированы и отправлены в Союз. В строжайше охраняемом спецпоезде немецкие специалисты 24 октября 1946 г. прибыли в Ижевск.

Тем временем, в течение всего 1947 г. на Щуровском полигоне продолжались испытания и доводка опытных образцов. А в Ижевске, на заводе № 74, который прежде выпускал трехлинейные винтовки, а ныне широко известен как «Ижмаш», монтировалось прибывающее из Германии оружейное оборудование. 10 января 1948 г. заседание научно-технического совета полигона подвело, наконец, итоги конкурса, и объявило победителем автомат системы М. Калашникова под названием АК-47. Затем последовал приказ министра вооружений от 11 мая 1948 г.: заводу № 74 начать подготовку к крупносерийному производству автоматов.

По решению заказчика, Главного артиллерийского управления, в декабре 1948 г. прошли испытания опытной партии автоматов АК. После чего ГАУ выдало технические требования на новую доработку автомата. А Калашников был направлен на постоянную работу в КБ «Ижмаша», где уже трудился Хуго Шмайссер. Не встретиться они не могли. Правда в мемуарах нашего оружейного Шолохова днем с огнем не найти ни каких упоминаний о немецком участии.

Спустя полгода состоялось постановление Совета Министров СССР №2611-1033сс от 18 июня 1949 г. о принятии АК-47 на вооружение и его массовом выпуске на Ижмаше. Но и после начала массового производства доработка АК продолжалась! К немалому, наверное, изумлению Шмайссера…

Известны два образца опытных автоматов 1950 г. и еще один 1951 г. Военные добивались уменьшения веса нового оружия. Для этого кто-то из наших доводчиков автомата – но точно не Калашников! – заимствовал затвор, применявшийся немцами на своих авиационных пулеметах. Шмайссер же использовал у себя менее выгодный механизм с перекосом затвора, зато получил оружие минимальной ширины. Намеренно излишним весом он добился абсолютной кучности при стрельбе. У облегченного АК-47 сразу же начались проблемы с чрезмерным рассеиванием, особенно при стрельбе из неустойчивых положений, на бегу и т.д. Несмотря на присутствие гениального Калашникова устранить этот недостаток призвали Шмайссера. На новый 1952-й год всем немецким специалистам по оружию разрешено было вернуться домой. Только не Шмайссеру. Его персона была чрезвычайно важна для Советского Союза еще полгода. В Восточную Германию он вернулся лишь 9 июня 1952 г. А спустя год, 12 сентября 1953, неожиданно скончался. Узнал ли он, что в начале 1953 г. был утвержден окончательный вариант АК-47?

Подставной
Все испытания новой системы проводились на Щуровском полигоне под руководством начальника испытательного отдела майора Василия Лютого при участии представителя ГАУ подполковника Владимира Дейкина.

В какой-то момент у тех, кто должен был контролировать честный процесс конкурса, вдруг появился соблазн самим поучаствовать в деле создания для страны нового оружия. Есть версия, что поначалу образец, выигравший конкурс назывался ЛДК (Лютый-Дейкин-Калашников) и только позднее его поменяли на АК.

После принятия автомата на вооружение эти три лица были выдвинуты на присуждение Сталинской премии. Опять же гуляет версия, что товарищ Сталин, просматривая списки будущих лауреатов собственной премии, и дойдя до этих фамилий, спросил: «Кто такие?». Ему почтительно ответили, что Лютый и Дейкин инженеры, а Калашников конструктор, народный умелец. После чего Сталин решил дать премию умельцу, а инженеров вычеркнул из списка. В итоге Калашников получил Сталинскую премию первой степени (150 тыс. руб.), как сейчас сказали бы обиженные майор и подполковник, в одну харю.

Слухами о неправедном изобретателе полнилась земля. Но все заинтересованные лица долгое время хранили молчание. Лишь в январе 1990 г. проживавший в Киеве Василий Лютый, зная, что у него рак и недолго ему осталось, продиктовал супруге короткие воспоминания о славном периоде своей жизни. В них есть следующие строки: «М. Т. Калашников до прихода в мое подразделение работал в Алма-Ате в паре с оружейником А. И. Казаковым. Они занимались созданием автоматов и пулеметов, образцы которых присылались для испытаний на Научно-исследовательский полигон ГАУ. Однако эти образцы даже не подвергались испытаниям стрельбой, поскольку это были очень примитивные разработки. Поэтому, вопреки тому, что пишет и рассказывает о себе М.Т. Калашников в газетах и журналах, ответственно заявляю, что во время работы в Казахстане он ничего путного не создал. Михаил Тимофеевич очень талантливый человек, самородок из породы тех, о которых говорят: «На что ни посмотрит, то и сделает». Но по уровню общеобразовательной подготовки (до войны окончил 7 классов), практическим знаниям и опыту он, конечно, не мог сравниться с конструкторами-профессионалами, вооружавшими армию...»

Вскоре В.Лютый умер. И тут нежданно-негаданно на имя его вдовы пришел перевод из Ижевска на большую по тем временам сумму – 23 тысячи рублей. На корешке перевода бывший сослуживец Лютого по Щуровскому полигону, а в тот момент сотрудник Калашникова по ижмашевскому КБ Александр Малимон написал: «Уважаемая Нелли Павловна! Это деньги на памятник Васе. 10 тысяч мои, 15 дал М.Т.Калашников. Извините, что перевод вышел не на круглую сумму. Надо было заплатить за пересылку. Слышал, что после себя Вася оставил письменные воспоминания, касающиеся нашей работы. Думаю, что они не понравятся М.Т.».

Но остановить поток воспоминаний нельзя было уже никакими коврижками. В стране – гласность! Руководитель группы конструкторов, доводивших образец АК в Коврове в 1946-47 гг., Александр Зайцев авторитетно заявлял: «Калашников не умел работать даже в качестве чертежника. Техника проектирования и расчетов была Михаилу Тимофеевичу неведома».

Тем не менее, все эти свидетельства перестроечного и постперестроечного характера в СМИ не попадали. Так и оставались стенаниями пенсионеров, в свое время кинутых или обойденных пробивным и сообразительным алтайским мужичком. Или вырывались в эпатажные сценки, вроде той, когда на встрече выдающегося конструктора современности с народом, с места встал отставной полковник и во всеуслышание заявил, что все это туфта, что в 44-м в Белоруссии он самолично видел такой автомат в блиндаже у немцев.

Но архиосторожный, не знавший поражений в интригах и подковерной борьбе Калашников неожиданно сам подставился. В 1999 г. он вступил в избирательный блок Лужкова-Примакова «Отечество-вся Россия» и не только дал популярное имя в руки страждущих ельцинско-путинской альтернативы, но и занял активную публичную позицию. Аукнулось. В дни, когда «Отечество» активно мочили, прошлись и по личности Михаила Тимофеевича.

Иначе как объяснить, серию публичных высказываний вовсе не публичного человека, ведущего конструктора Центрального научно-исследовательского института точного машиностроения (головной организации-разработчика стрелкового оружия) Дмитрия Ширяева. Жизнь учила его быть сдержанным, ведь он человек той же эпохи, что и Калашников, с начала 50-х годов прошлого века находится в оружейном деле.

Но от сдержанности вдруг не осталось и следа. Для начала он разъяснил аспект Сталинской премии и всяких иных прочих. Как-то главный конструктор Ковровского оружейного КБ А. Константинов приватно посетовал ему: «Никто Калашникова не опередит, поскольку премии вместе с ним получают определенные высокие чиновники...»

А затем сделал ответственные для столь серьезного специалиста заявления:

«Смог бы никому не известный сержант с образованием семь классов одержать победу в состязании с опытными конструкторами- оружейниками, если бы за его спиной не стояла определенная группа знающих, талантливых и власть имевших людей? Я думаю, вряд ли, особенно если учесть, что первый автомат Калашникова был забракован без права на доработку...

По сравнению с другими конструкторами-оружейниками Калашников практически не имеет оружейных элементов, им изобретенных и защищенных авторскими свидетельствами. Hам известно из них лишь одно, и то в компании четырех других соавторов. Калашников не оружейник. Это подставное лицо, вытянутое за уши».

Никакой ответной реакции со стороны «подставного лица» общественность не дождалась.

Проклятый вопрос
Печальное признание ведущего конструктора можно трактовать и так, что огнестрельное оружие не наша, не российская стихия. Всемирная история оружия, хотим мы того или не хотим, наглядно показывает, что русские оружейники никогда не были на первых ролях. Не внесли в эволюцию стрелкового оружия никаких ноу-хау. В лучшем случае они добивались удачного повторения зарубежных образцов.

Бытует мнение, что первый в мире автомат (автоматическую винтовку) изобрел Владимир Федоров, и она даже ограниченно применялась в армии во время первой мировой войны. Но ведь подобные образцы ограниченного применения имели и другие страны-участники той войны. Свои системы тогда опробовали выдающиеся оружейники американец Джон Браунинг и немец Пауль Маузер. При всем уважении к Федорову, он им не чета. Любой специалист скажет, что винтовка Федорова один к одному повторяет оригинальный принцип автоматики, предложенный и осуществленный Маузером.

Много панегириков отпущено трехлинейной винтовке системы Сергея Мосина образца 1891 г. Она и самая лучшая, и самая оригинальная в мире. Однако история неумолимо свидетельствует, что в 1889 г. именитый бельгийский конструктор Леон Наган предложил России для принятия на вооружение, в рамках объявленного конкурса, свою систему. Ее не приняли. А через два года появилась винтовка Мосина и по внешнему, и по внутреннему устройству практически ничем не отличающаяся от винтовки Нагана. За рубежом ее прямо называют: «винтовка Мосина-Нагана». Что же касается качества и долголетия, то безусловно лучшей специалистами признается винтовка образца 1898 г. того же Маузера, которая состоит на вооружении некоторых стран даже сейчас.

Сам собой возникает вопрос: если Мосин-Федоров-Калашников были столь талантливыми оружейниками, почему же за всю свою жизнь каждый из них создал одну-единственную систему и не предложил горячо любимому отечеству ничего более?

С другой стороны, не суть важно, кто создал для СССР и России систему АК-47; АКМ; АК-74, Калашников или Шмайссер. Главное, что создал.

(Взял отсюда)

Оригинал записи на stafford-k.livejournal.com.